Автор: Taita
Фэндом: Мстители / The Avengers (2012)
Персонажи: Локи/Тони, их враги и друзья
Жанры: слэш, драма, экшн, психология
Рейтинг: NC-17
Размер: миди (~35 тыс. слов)
Саммари: Сколько ещё сможет выдержать треснувшее сердце Тони Старка? Читаури уже близко, Мстители мертвы, Щ.И.Т. разгромлен, а мир отвернулся от него. И отношения с причиной всех этих проблем, постепенно выходящие за рамки вынужденного сотрудничества, отнюдь не упрощают жизни. Когда реальность Железного Человека превращается в тиканье таймера на связке динамита, разрезать красный провод может оказаться не так просто.
Статус: завершён
Предупреждения: сцены насилия
От автора: Продолжение «Шести клеток к трону». Для понимания сюжета читать не обязательно, все основные события изложены в описании.
*Сценарий тикающей бомбы – это мысленный эксперимент, который ставит вопрос об оправданности пыток над террористом, владеющим информацией о местоположении оружия массового поражения или бомбы, которая скоро взорвётся и приведёт к гибели большого количества людей.
Пролог
Пролог
Я вижу его раз в шесть с половиной минут. Девять раз в час. Двести двадцать один раз в день. Руководствуясь моими ощущениями – а им я больше не доверяю – я провёл здесь меньше недели, но цифра, всплывающая в этом воспалённом от недосыпа мозгу, заставляет замереть в ошеломлении. Тысяча пятьсот пятьдесят. Кажется, моё подсознание решило не утруждать себя аллегориями. Я лежу на дюймовом слое космического металла, под которым десять тысяч метров свободного падения до состояния брызг на раскалённом асфальте, а его волнует только одно. Хоть бы чем-нибудь полезным занялось. Например, установило контакт с сознательным. Давненько я его не слышал. Лет с четырнадцати, если не ошибаюсь.
Временной парадокс: он наверняка находится в помещении уже довольно давно, но его появление всё равно оказывается внезапным. Поднятие головы от электросхемы, случайный взгляд поверх творящейся на столе машинерии – он там. Сидит в чьём-то запасном инвалидном кресле словно на троне, совершенно не смущаясь взращенной поколениями человеческой неприязни к этому атрибуту слабых и больных. В его мире не существует культа оголтелого равноправия. Женщина, берущая в руки меч, считается лезущей не в своё дело, а старики предпочитают смерть в бою такой жизни. Он находит это кресло гораздо удобней других стульев лаборатории, у которых отсутствует спинка и возможность с удобством вытянуть ноги. Забавно и немного страшно видеть бога в инвалидном кресле. Забавно вообще его видеть. Каждые…
Каждые шесть с половиной минут он занимается сексом с моим кардиоритмом, вестибулярным аппаратом и визуальной памятью. Пожалуй, это немного слишком, даже для такого плейбоя как я.
Его взгляд, опущенный книзу, задумчивый и неподвижный, словно он забылся посреди страницы, но всё ещё делает вид, что читает... Хотя никакой книги перед ним нет. В научно-техническом комплексе, расположенном под землёй, похожем на тюремную камеру несмотря на все километры своей невероятной протяжённости, он навещает только две вещи. Одна – лежит на его коленях, бережно зафиксированная в этом привилегированном положении перекрестьем расслабленных пальцев. Тессеракт. Источник. Портал. Архив наглядно-демонстрационных знаний о Вселенной. А вторая…
В какой версии реальности я слышу звон цепей? Если это сон, а это было бы очень кстати, то искренне надеюсь, что при пробуждении не обнаружу себя прикованным к кровати. Игры на доверие – явно не его профиль.
Плазменные переливы и то, что скрыто за ними, отсутствие других людей, тихий шум электрогенераторов и размеренный свет энергосберегающих ламп – всё это успокаивает его. Редкое мгновение. Никаких эмоций, ни одной напряжённой мимической мышцы, абсолютно гладкий лоб и спокойная линия тёмно-розовых губ. Всё, что создаёт ему помехи на мировом престоле: надвигающаяся эскадра читаури, выжившие и перегруппировавшиеся агенты Щ.И.Т.а, всеобщая нелюбовь – всё остаётся за этими непробиваемыми железобетонными стенами. Он сбрасывает с себя Царя вместе с плащом цвета мирта и изгибом золотых рогов. Остаётся царственность, но это другое. Это в положении рук и головы, голосе, осанке. Это в заносчивости, обособленности и иллюзии неприкосновенности. Это то, что внутри и практически всегда снаружи. Но мгновение не длиться вечно.
С громким щелчком я поднимаю тумблер стартера, и ротор с небольшим посвистыванием начинает набирать обороты.
Крошечные складки на изгибе шеи, полускрытой воротником с металлической окантовкой, напоминающей зубцы застёжки-молнии – поворот головы. Он словно даёт ещё одну секунду на раздумья: смотрит сначала чуть ниже, на столешницу, на детали механизма и брошенные как попало среди них инструменты, и только затем поднимает глаза на устроителя этого хаоса. Наши взгляды встречаются как старые любовники: без смущения, по установленным правилам, тайком на нейтральной территории – и поспешно возвращаются к своим делам, словно между ними ничего не было. Только это неправда.
На двух с половиной тысячах оборотов становится ощутимой низкая вибрация, и быстрым движением руки я перевожу рычажок агрегата подачи топлива и системы зажигания в рабочее положение.
По его сосредоточенному взгляду угадывается немедленное намерение вернуться к успокаивающему свету знаний, но попытка эта оказывается тщетна как любые попытки воскресить прошлое. Наконец, он сглатывает, разочарованный, чуть поджимая губы, и смаргивает иную реальность в одно неприлично долгое движение чёрных ресниц. Будто не хочет снова открывать глаза. Его не за что винить. Человечество, в своей изощрённой погоне за «вечным двигателем» считающее тессеракт лишь источником энергии, никогда не смогло бы раскрыть весь его потенциал. Он – смог. В этой библиотеке знаний существует определённая хронология, запечатлены только определённые события – рано или поздно ты всё-таки догадываешься, что это не просто библиотека. Это память. А следовательно – воля, которую ты можешь склонить на свою сторону или заставить подчиняться. Сила, гораздо опаснее какой-то там дыры в небе. За этим и охотится Танос.
Я не замечаю, как он приблизился. В камере сгорания вспыхивают языки пламени, стартер отключается, и двигатель выходит на режим малого газа. Казалось, ещё вчера я тешил себя мыслью, что контролирую каждый его шаг. Теперь я не в состоянии уследить за ним в пределах одной лаборатории.
Он помещает куб между катушкой сияющего медью эмалированного провода и бумажным стаканчиком с кофе. Вечно улыбающаяся двухвостая русалка Starbucks, кажется, совсем не против такого соседства. Её зелёные волосы оттеняют лениво колышущиеся волны голубоватого света, напоминающие отражение воды на стенках бассейна. Кофе здесь такой же, как и в Нью-Йорке. Одна из множества приятных бытовых мелочей, которая позволяет почувствовать себя как дома в любой точке земного шара.
Моя рука не глядя тянется к ароматному напитку усреднённого цвета Вселенной. Сколько часов я уже не сплю из-за него? Десять? Двадцать? Сорок пять… Сорок шесть. Словно в тумане – из пункта A в пункт B, чувство реальности притупляется, звуки, цвета – всё становится одинакового усреднённого цвета Вселенной. И уже не знаешь, хочешь ты заснуть… или наконец проснуться.
Он перехватывает моё запястье. Я дёргаюсь от неожиданности и рывком пытаюсь высвободиться. Мы опрокидываем кофе, который расплёскивается по столу, смывая к чёрту мелкие детали и металлическую стружку, затапливая пространство между инструментами, впитываясь в чертежи. Мы замираем, как будто всё остальное должно замереть вслед за нами. Молочно-бежевые дорожки стекают по краю столешницы и торопливым перебоем капают на пол. Там, где напиток соприкоснулся с гранями тессеракта, остаются выкипевшие пятна бурой пены. Мы вслушиваемся в стук капель на фоне работающего генератора и собственные ощущения. Его хватка ничуть не ослабла с тех пор, как последний раз сжималась на моём горле. Тёплая ладонь и чуть холодные пальцы. Я хотел бы запечатлеть их на чертёжной бумаге, белым по синему, от костяшек до кончиков вытянутых аккуратных ногтей. Светлый тон его кожи, растревоженный синевой чуть выпирающих венок. Напряжение мышц, когда эта ладонь удерживает готовую сорваться космическую мощь скипетра. Успокаивающее поглаживание его древка большим пальцем и мягкий, короткий перестук по позолоте от нетерпения. Он сдавливает моё запястье, заставляя кисть застыть в одном неудобном положении, и кажется, сейчас переломится кость. Аромат свежего кофе смешивается с концентрированной смесью мастерской – озона, технического масла и металла.
Диски турбины разогрелись. Лабиринты сомкнулись. Компрессор выдаёт максимальную степень сжатия. Я чувствую вибрацию каждым, мать его, нервным окончанием.
Внешне он кажется абсолютно спокойным, пока его полураскрытые губы не отпускают замершее где-то в горле дыхание. Он подбирает слова. Но не произносит их. Резко отпускает мою руку, которая находится теперь вне опасности обжечься раскалённым от его мыслей тессерактом… но я не позволяю ему. Наступает мой черёд захватить его запястье в заложники. Это так же сложно как взять приступом Пентагон – даже его кисть частично закрывает полукруглая пластинка цветного металла, не говоря уже о непробиваемом рельефе наруча. Моя попытка удержать его похожа на выравнивание траектории уже выпущенной баллистической ракеты. Но он останавливается. Удивлённо хмурит брови и слегка щурит свои светло-зелёные глаза. Не понимает или притворяется?
Ладно, сейчас сделаем капельку яснее.
Я быстро подношу ладонь к губам – чтобы он не успел отдёрнуть, но достаточно медленно, чтобы успел понять. С ним по-другому не бывает. Есть только первый и последний шанс. Чуть раньше или чуть позже – и я получил бы в зубы позолотой наруча, что явно не входит в топ-10 моих самых приятных достижений на любовном фронте. Но момент угадан верно. Мои губы целуют через кожу хрупкую косточку его пясти. И неаккуратно подстриженная бородка слегка царапает обнажённую ладонь.
На самом деле у меня нет ни отчетливого плана, ни даже чёткого намерения. Я просто дразню его, надеясь, что однажды он всё-таки не выдержит и зашвырнет меня в какую-нибудь смежную реальность. Конечно, это мало похоже на мечту всей жизни, но с ним даже чизбургер становится пределом желаний. Я не знаю, верю ли я по-прежнему в то, что мы делаем. Но знаю, что мне нравится – это.
Выражение лица бога, который растерян, зол и смущён одновременно. Он вырывает руку, и я покоряюсь, завороженный частым движением его грудной клетки под чёрной бронёй нагрудника. Вы когда-нибудь видели, как дышит в гневе королевская кобра? Я видел. Хотя страны Юго-Восточной Азии – последние в списке приоритетов Stark Industries. Северный Полюс и то выгодней. Но там таких не водится. Честно говоря, я сомневаюсь, что такие водятся ещё хоть где-нибудь.
Мне кажется, что в прошлой жизни я мог быть мангустом. Во всяком случае, я танцую вокруг него ничуть не хуже той маленькой пушистой крыски.
Он поворачивается ко мне спиной и спешно направляется к выходу, задевая полой плаща и смахивая на пол ещё один неисправный теперь прибор. Наплевать. В моей ситуации единственное, что приходит на ум – это запустить в него гаечным ключом. Но ключ мне ещё нужен, а запасного такого же размера у меня нет. Банальный сдерживающий фактор, согласен. Но это не я в гневе довёл до абсолютного нуля температур единственный высокоточный цифровой амперметр на весь Торонто.
Ему было бы гораздо проще, если бы я боялся его как остальные. Мне было бы проще, если бы совесть снова не отягощал груз самостоятельного выбора. Но ни один из нас не торопится упрощать жизнь другому. Как будто это заложено где-то на уровне генетического кода. Забавно, учитывая, что наши генофонды разделяет несколько десятков временных эпох и неисчислимые световые годы космического пространства. Подумать только, я флиртую с существом всего-то чуть моложе динозавров!
Он замедляет шаг. Я слежу за тем, как его пальцы задумчиво зависают над столом с разложенными по нему деталями моего нового костюма. Секундное замешательство. Прикосновение. Нет, не просто прикосновение. Ласка. Его рука уверенно ведёт вверх по отполированному металлу. Ещё не покрашенные части суборбитальной брони для финального раунда с читаури предоставляют ему весь спектр тактильных ощущений. Обжигающе холодные баллончики с компрессионным гелем и затем, сразу же – не успевшие остыть после тестов разгорячённые ускорители репульсорного ранца. Он изгибает запястье. Он исследует, тщательно, дюйм за дюймом, каждую частичку Железного Человека. Он кладёт обе ладони на нагрудную пластину, и жаропрочный суперсплав, напоминающий серые пчелиные соты, слегка прогибается под давлением его божественной силы. Он сминает, разглаживает, тянет, дёргает на себя серебристую ткань солнечного паруса. Она достаточно прочная, чтобы выдержать подобное испытание. А вот насчёт пилота я уже не уверен. Я подбадривающе присвистываю и, всё ещё не веря собственным глазам, качаю головой, наблюдая эту потрясающую трикстерскую эскападу. Он нежит одними подушечками пальцев прямые линии сочленений шейных щитков. Я втянул его в игру… Или он… Моё дыхание прерывается шумным свистом, когда он берёт в руки шлем. Нет, нет, нет, нет, пожалуйста, положи на место. Только не шлем. Я настраивал в нём зашифрованный канал спутниковой связи около полутора часов, и система оповещения ещё не…
Он оглядывается, словно только что заметил моё присутствие, и на губах его появляется – мне не показалось – мстительно-задорная улыбка. Золотистое марево перевоплощения окутывает его лишь на краткий миг, чтобы одолжить ядовитый росчерк чужой помады. Он. Целует. Мой. Шлем. Тонкий, насыщенный, изумрудный след губ – как раз на месте, где сходятся половинки лицевой брони.
Я плавно вдавливаю ручку газа до упора, двигатель с оглушительным ревом переходит на взлетный режим – и уже ничто не может удержать меня на земле…
Боль немедленно отрезвляет. Старк пытается свернуться в позу эмбриона, получив удар под рёбра, но ему не позволяют этого сделать. Три коротких тупых когтя врезаются в незащищённую спину, заставляя вновь выпрямиться, тычок инопланетной винтовки – встать. Его быстро выталкивают из камеры, которую и камерой-то назвать нельзя – читаури не берут пленных. Он не гость и не пленный. Он коротает часы в пустующем боксе для глайдера, шлюзе для выхода в атмосферу. Воспользоваться этим путём побега – значит бросить вызов ускорению свободного падения. Нельзя сказать, что он не пытался.
Свет в коридорах безбожно ярок и давит на глаза, привыкшие к совсем другим цветам. Мягкой зелени зрачков, облачно-бежевому латте, мраморному выгибу шеи. Во флагмане инопланетной расы свет всегда только синий. Ярко-ярко синий. Неудивительно, что они так отчаянно ищут именно тессеракт. Идеально впишется в интерьер.
Серые морды конвоиров, напоминающие обтянутый склизкой кожей обезьяний череп с выдающимися вперёд челюстями, как всегда не располагают к соревнованию умов. Тусклый блеск, скользящий по их оружию, напоминает свет проносящихся мимо фар. Двадцать три фары прямо, три направо, двенадцать снова прямо. Каких-то других опознавательных знаков внутри корабля нет – читаури прекрасно ориентируются и без них, словно выучивают расположение отсеков в утробе матери. Если они вообще рождаются, а не выращиваются в инкубаторах. Старк, честно говоря, не заинтересован в исследовании. Он не встретил здесь ещё ни одной женщины-инопланетянки, если их женщины, конечно же, имели хоть какое-то отличие от мужчин. Уж на это-то он бы обратил внимание.
Его вводят в тёмный большой зал, и он бесстыдно нарушает его безмолвие эхом шлёпающих по полу босых ног. Читаури почтительно склоняют головы и делают шаг назад. Не перед ним, конечно. Старк, напротив, гордо вздёргивает подбородок. Но смотрит в сторону, напрягая мышцы шеи так, что они натягиваются как струны. Он боится – не того, кто на троне, а того, кого может увидеть за ним.
Но его там нет.
– Где он?
– Кто?
Ещё один чувствительный тычок штыком винтовки между обнажённых лопаток мгновенно освежает память:
– На Карибах. Если бы у меня была возможность, я бы выбрал именно это направление. Или всё-таки Мальдивы? Там красивые пляжи, но вот с алкоголем проблема… Ай!
– Где он?
Не здесь. И этого достаточно. К сожалению, только для него.
Тони закатывает глаза, хотя перед взором плывут цветные круги от перенапряжения. Он уже устал от этого вопроса. Он устал придумывать всё новые и новые оригинальные ответы, потому что его тюремщик просто не хочет слышать правду. Он устал от боли, унижения, беспомощности. Он устал шляться по границе сна и бодрствования, не в состоянии отличить реальность от собственных грёз. Он устал от того количества хладагента, который они вбрасывают в систему регулирования микроклимата, чтобы поддерживать в отсеках температуру заполярного круга. Правда в том, что он не имеет ни малейшего понятия о местонахождении того, кто предал его и бросил его сразу же после своего поражения. Был ли Тони удивлён? Наверное, нет. Наверное, такой конец и должен был быть у их противоречивых отношений. Жаль только, что случилось это так скоро. Гений инженерного дела и его бог-завоеватель. Ха, как же.
Старк застывает в напряжённой позе, когда Танос встаёт со своего трона и медленно проходит в центр залы. Он практически одного роста с Халком, только немного уже в плечах. Это первый раз, когда Старк видит его в такой близи. Бугры фиолетовых мышц, закованные в броню с платиновым отливом, но за ними стоит ум и сила, до зубовного скрежета необъяснимая ни одной известной Старку наукой. Он читает его мысли. К счастью – или несчастью – Старк больше бредит, чем мыслит, так что от этой способности Таносу никакого толку.
– Если мы решили этот вопрос, могу я идти?
Угрожающее верещание сразу трёх нечеловеческих глоток останавливает его в полушаге от переливающегося энергией штыка. Но попытаться стоило, верно?
– Ты никуда не уйдёшь, человек. Я ждал этого момента целую вечность – и я могу подождать ещё немного.
– Чего ты ждёшь? – Старк делает шаг вперёд, никем не сдерживаемый с этой стороны. Дураков чинить ему препоны на пути к собственной смерти почему-то не находится. – Что он… что? Придёт сюда спасти меня? Ты думаешь, он такой же как ты? Все эти танцы со Смертью… Уничтожать целые миры с целью привлечь её внимание – оригинальный способ флирта, не отрицаю, но это немного не про нас.
Старк делает ещё шаг, незаметно смещаясь боком в сторону трона. На конце его левого подлокотника светится небольшая вделанная в металл синеватая сфера. Как подсказывает ему опыт пребывания на читаурском корабле – это что-то достаточно энергоёмкое, чтобы быть либо оружием, либо панелью управления. В любом случае, как бы банально это не звучало, но хуже его положение от этого не станет.
Корабль сотрясает взрывная волна.
Старк падает на пол, не удержавшись на ногах от усталости. Причину столь своевременной атаки неизвестных сейчас выяснять не хочется, и он, кашляя от дыма и пыли, прикрывая глаза рукой, пытается завершить начатое. Но трон не только не приближается, напротив, с каждой секундой становится всё дальше. Тони чувствует, как его со страшной силой тащит в направлении образовавшейся где-то в обшивке дыры, и шарит руками вокруг себя в спешной попытке найти опору. Десять тысяч метров свободного падения до состояния брызг на раскалённом асфальте. Руки и ноги скользят по металлу вместе с разорванными и раскиданными взрывом кусками стены. Десять тысяч. Метров. Строго вниз. Тони, почти акробатически извернувшись, упирается ногой в какую-то рухнувшую балку, лишь ненадолго прекращая скольжение, и приподнимается на локте, чтобы осмотреться. Первым делом он замечает своего врага, непоколебимой горой возвышающегося над обломками, и только потом то, на что направлен его пылающий взор. В пробоине корабля кажется кусочек светлого неба и ярко-красный отблеск пламени на отполированных частях доспеха. В проломе стоит Железный Человек.
Глава 1. Пароль от механического сердца
Глава 1. Пароль от механического сердца
PATH, подземная сеть пешеходных туннелей.
Торонто, провинция Онтарио, Канада. 46 часов до похищения.
Выбор места для укрытия беглого террориста, ранее известного всему миру как Железный Человек, был, мягко говоря, неочевиден. Двадцать девять километров торговых рядов, кафешек, ресторанов, парков, салонов красоты, художественных галерей и развлекательных центров. Самый грандиозный в мире подземный торговый комплекс под крупнейшим городом Канады. Её «экономическим локомотивом». Торонто. Сотни человек спускаются сюда ежедневно: ездят туда-сюда по эскалаторам, закупаются продуктами, занимаются шопингом, перекусывают в обеденный перерыв. Но Локи в очередной раз оказался прав – такой большой толпе просто нет до тебя дела. Ты ходишь между ними словно невидимка, прислушиваясь к каждому звуку в этом шумящем море, боясь, что вот сейчас будешь узнан, что кто-нибудь закричит и укажет на тебя пальцем. Лишь только заметив косой взгляд или подносимый к уху мобильник, ты прячешься за угол, прижимаешься к стенке и пытаешься успокоить собственный приступ паники. Иногда в этот момент к тебе подходит какой-нибудь вежливо обеспокоенный офисный клерк, а ты готов свалиться в обморок от удушья, если он наклонится ещё хотя бы чуточку ниже, пытаясь рассмотреть твоё лицо. Но ничего не происходит. Банкиры и служащие, студенты и туристы, люди всех национальностей и цветов кожи проходят мимо. Словно не твоё лицо было на первой полосе всех вчерашних газет. Главный террорист мёртв, бывшего супергероя разыскивает полиция, но это уже не так интересно, как результаты полуфинала Кубка Стэнли. Мир не изменился. По крайней мере, для большей части населения Земли.
– Тройной Венти латте с цельным молоком. С собой, дорогая.
Звучит как заклинание, но девушка за стойкой прекрасно его понимает и, кокетливо улыбнувшись, ставит перед ним литр кофе, аккуратно распределённый на два больших бумажных стакана. Локи не пьёт кофе. Во всяком случае, такой кофе. Поэтому второй напиток тоже для Старка – это примерно ещё три-четыре часа бодрствования. Он расплачивается наличными и забирает оба, мимоходом вычисляя, сколько времени понадобилось хорошенькой кассирше, чтобы приступить к выполнению заказа. Она начинает запоминать его вкусы. Кажется, скоро придётся сменить своего кофеинового дилера. Очень жаль. Он уже практически влюбился.
Отойдя от кафетерия на приличное расстояние, Тони нетерпеливо ставит один из стаканчиков в ближайшую кадку с пальмой, а сам снимает пластиковую нагретую крышку со второго. Вкус последнего кофе, выпитого всего полчаса назад, всё ещё чувствуется на языке. Не здорово, но хочется ещё. Он делает первый глоток. Горячий и сладкий, может быть, даже слишком сладкий. И всё же приятный. Блаженство, которое можно будет повторить… но чуть позже. Старк закупоривает стаканчик обратно и оглядывается, пытаясь сообразить, куда теперь. Несмотря на то, что живёт он в Торонто уже месяц, PATH остался для него таким же хитрым лабиринтом, как и в первый день их легкомысленного знакомства.
Указатели. Господи, благослови указатели.
Сама аббревиатура является своеобразным компасом. Красная «P» – это юг, синяя «T» – север, оранжевая «A» и жёлтая «H» – запад и восток соответственно. Но чтобы дойти до пункта назначения, одного знания расшифровки мало.
– Джарвис, ты мне нужен.
– Сэр, – с готовностью откликается невозмутимый голос в маленьком наушнике гарнитуры, – могу я посоветовать Вам отличный газетный киоск с картами местности, всего в нескольких поворотах от Вашей любимой кофейни?
– Зачем мне карта, если у меня есть ты? Это Ричмонд-стрит, а я… где-то между нижним бельём и… компьютерной техникой. А нет, погоди, это бытовая техника. Нам не нужна случайно новая микроволновка?
– Господин Локи покинул помещение сразу же после вашего ухода. К микроволновой печи он не прикасался. Но я могу провести удалённую диагностику, если хотите.
– Просто выведи меня отсюда.
Обратный путь оказывается не так сложен, как предполагалось изначально. Коридоры постепенно становятся всё менее освещёнными, количество уже закрытых на вечер закусочных и магазинов увеличивается. Под землёй трудно определить, ночь сейчас или день, закат или рассвет. Когда ты не спишь сорок шесть часов подряд, не просыхая от кофеина, важность таких сведений становится пунктирной.
Тони останавливается перед витриной какого-то сомнительного магазинчика телевизоров, чтобы поправить капюшон толстовки. Из зеркальной поверхности на него глядят красные от недосыпа глаза. Они (и мешки под ними) делают его ещё более непохожим на того Старка, какого он знал раньше. Не такая аккуратная бородка – он забывает за ней следить. Не такая прилизанная причёска. Не такая стильная, с иголочки одежда. В обычных обстоятельствах это свидетельствовало бы о женитьбе мужчины. Интересно, как его «жена» отреагировала бы на это сравнение?
Он не спит по ночам не из-за кофеина.
Кошмары, которые он видел до появления мстительного асгардского бога в его Башне. Кошмары, которые он видел после. И кошмар длиной почти в полторы недели, который приснился ему наяву. Доктор Бэннер, Наташа, Капитан, агент Бартон, Тор. Мертвы. Их кровь – на его руках. Он не знал, как после этого вообще возможно заснуть. Но то, что казалось Старку катастрофой, мир надкусил и выплюнул, как невкусную остывшую пиццу. В новостях всё время крутили Статую Свободы, которую именно он уничтожил до основания тессерактовой бомбой, и заложников, выживших после террористической атаки на его же небоскрёб. Локи, приложив титанические усилия, удержал-таки Тони от визита вежливости на похороны бывших коллег, но едва ли там собралась вся мировая скорбь.
Он нашёл себе тысячу и одно оправдание. В конце концов, асгардец манипулировал им, он подчинил его волю своей с помощью магического скипетра, он шантажировал его угрозой жизни Пеппер. Старк должен был играть по правилам, чтобы спасти тех, кто ему дорог. За исключением того факта, что он никогда не играл по правилам. Миссию свою он всё ещё видел в служении людям, но методы не позволяли судить о высоких моральных ценностях. И хотя он сдерживал своего высокомерного бога от ещё больших разрушений, убийства заложников и тотального геноцида Щ.И.Т.а, эти пять смертей оставались на его совести. И оправдания им не было.
На одном из экранов мелькнул знакомый логотип. Старк отлепился от стекла, к которому на время приложил гудящую голову, и уставился в телевизор. То, что его компания не перестала существовать без его непосредственного участия, не могло, конечно, не радовать. Отлаженный механизм, который представляла из себя Stark Industries, даже не заметил его вынужденной отставки. Старк не знал, насколько это было тяжёлым решением, но оно спасло её и удержало на плаву. Откреститься от Железного Человека. Врага народа. Преступника. Предателя. Сейчас они, должно быть, спешно поднимали все связи с другими корпорациями и учёными мирового класса, что подтверждала транслируемая конференция. Правда, само приветствие и презентация проектов ещё не начались, и журналистка перед камерой просто рассказывала о предстоящих событиях. Хотя нет. Этот репортаж был далеко не так прост.
– …как один из влиятельнейших людей планеты стал обычным бандитом. Сегодня мы узнаем, сможет ли Вирджиния Пеппер Поттс, бывший секретарь Тони Старка, нынешний генеральный директор компании, замолить грехи своего босса перед остальным миром. На сегодняшней конференции будут представлены…
Stark Industries могла забыть о Старке, но эти шакалы – никогда. Тони узнал парадный вход в главное здание лос-анджелесского центра, хотя бывал там раз в год от силы. И то если Пеппер настаивала. Но уж в чём ей точно нельзя было отказать, так это в упорстве…
– Джарвис, сколько полевых тестов прошёл «Starboost»?
– Ни одного, сэр. Господин Локи…
– Если «господин Локи» хочет, чтобы его план сработал, я должен проверить костюм прежде, чем подпишусь на бессрочный космический туризм. И, кажется, я только что нашёл для этого прекрасную возможность…
Главное офисное здание Stark Industries.
Лос-Анджелес, штат Калифорния, США. 43 часа до похищения.
Большая часть современных истребителей и космических кораблей разгоняются до сверхзвука всего за несколько десятков секунд. Но это только звучит красиво – сверхзвук. На самом деле, на военном радаре все они так же неуклюжи и медлительны как любой толстопузый Боинг. И Железный Человек вовсе не исключение из правил. Тони носит в груди рабочий миниатюрный реактор холодного синтеза и управляет бронёй одним усилием мысли, но всё ещё летает на реактивной тяге. Встроенной в ботинки. Это даже не смешно. Следующим его изобретением будет телепорт. Уж если асгардец, разгуливающий по его лаборатории в наряде эпохи Средневековья, это умеет – то чем он хуже?
Старк «паркует» броню в нескольких кварталах от комплекса. Мусорные баки – это не самое лучшее место для передержки многомиллионного оборудования, но уж точно самое неожиданное. И судя по состоянию подворотни, завтра костюм не ожидает участь оказаться на свалке. И даже послезавтра. И послепослезавтра. Старк не был бы сильно удивлён, если бы обнаружил здесь строительный мусор времён реконструкции старых кварталов. Но археологических раскопок в планах пока не значится, да и Пеппер не любит, когда он опаздывает на собственные международные конференции.
Полёт освежил его. Броня действительно выдерживала нагрузки верхних слоёв атмосферы, как и предполагалось. Момент, когда яркая, словно подкрашенная синева неба остаётся далеко позади, а над головой посреди бела дня раскрывается чёрная бездна… восхитителен. Земля становится похожа на свернувшийся пятнистый лист какого-то большого растения, обильно присыпанный пудрой облаков. Солнце ослепляет белоснежными бликами экран, а луна кажется такой маленькой, но одновременно такой близкой, что достаточно лишь протянуть ладонь… Ощущения от выхода в открытый космос должны быть совершенно неописуемыми. Однако к таким полётам его костюм ещё не готов. В голове Тони, впрочем, уже роились десятки новых идей, как можно усовершенствовать следующий в линейке «Starboost».
За этими мыслями Старк не заметил, как вышел к парадному входу Stark Industries. Ноги сами привели его. Но ему здесь не место. Его вход теперь – строго чёрный. Поэтому он поспешно надвигает капюшон на козырёк кепки и проходит между стройными рядами деревьев, ограждающими парковку. Сегодня здесь удивительно полно машин, в том числе журналистских фургонов. С одной стороны, это именно то, что нужно – большая толпа, отвлекающая всё внимание на себя. С другой – есть высокий шанс попасть в завтрашний выпуск новостей. И не в лучшем свете. Старк останавливается у ближайшей тонированной машины и быстро снимает кепку, чтобы привести причёску из откровенно бомжеватого вида в состояние «я просто забыл с утра причесаться». Думает он, конечно, в первую очередь не об объективах телекамер. Просто мисс Поттс обязательно поднимет тревогу, если он не будет хотя бы отдалённо напоминать самого себя прежнего. Её Тони.
Старк прекращает своё занятие с отрицательным КПД и долго, внимательно всматривается в чёрное стекло спорткара. Потом накидывает капюшон обратно, сводя на нет все результаты деятельности по облагораживанию вида. Служебный вход он находит легко – им Тони нередко пользовался, чтобы обмануть именитых гостей, будто бы он присутствовал на вечеринке всё время, а не пришёл на три часа позже и уже порядком набравшийся.
Он взбегает по ступенькам крыльца и, быстро осмотревшись, прикрепляет на кодовую панель собственное устройство взлома. Размером с четвертак, но способное хакнуть даже сверхсекретные файлы Щ.И.Т.а. На охранные системы его собственной компании должно, без сомнения, уйти гораздо меньше времени, но Джарвис откликается буквально через доли секунды.
– Сэр, Ваш старый пароль ещё активен.
Для гения ему требуется непростительно много времени, чтобы осмыслить этот факт. Пеппер или Хэппи? Нет, глава его службы безопасности слишком дорожит своей репутацией, чтобы оставить такую лазейку в программе. Тогда Пеппер, но… зачем? А если бы её обвинили в пособничестве террористу? Что если бы он никогда не вернулся? Кто в здравом уме способен прийти на освещаемый всей американской прессой банкет в здании, полном охраны и людей, каждый из которых знает его в лицо?
Но он зачем-то пришёл.
– Сэр, Вы собираетесь просто зайти туда в худи и джинсах?
– В джинсах от Армани.
– О, разумеется, в джинсах от Армани Вы не будете так сильно выделяться из толпы.
Чёрт. Об этом он как-то не подумал. Но переигрывать поздно – и он вводит комбинацию из двенадцати цифр, после чего без раздумий прикладывает палец к сканеру. Первоначальный план пробраться на территорию комплекса незамеченным превращается в чистой воды импровизацию. Теперь все знают, что он здесь. Однако его появление и должно быть эффектным – разве не он спонсор этого сборища бесталанных фанатиков, где на одну действительно хорошую идею приходится сотня-другая несусветной научной фантастики?
Внутри служебных помещений ещё не так ощущается человеческий гул, встречающий тебя в полной мере уже на входе в банкетный зал. От научной конференции здесь – только сцена, кафедра и большой экран, на котором крутятся нудные рекламные ролики. Всё остальное выглядит как званый ужин в респектабельном ресторане: красивые гости, отдельные столики, дорогой алкоголь. Все составляющие «хороших отношений». Старк ненавидел эту часть своей работы. Хорошо, что он ей больше не занимается. От волнения мужчина чуть не сбивает напольный горшок с небольшим деревцем, но быстро восстанавливает его и своё равновесие.
Соберись.
Вдоль стен ещё полно таких горшков – если он начнёт пересчитывать их все посредством такого близкого контакта, на него уж точно обратят внимание. Или примут за какого-нибудь фетишиста-извращенца, любящего обниматься с деревьями. Неизвестно, что хуже.
Старк начинает медленно пробираться мимо развлекающейся, выпивающей, знакомящейся и обсуждающей последние представленные разработки толпы. Краем уха он улавливает информацию о новой системе защиты баз данных, которую не способен взломать ни один современный вирус. С другой стороны – что-то о модернизации конвейерного метода производства. С третьей – о пассажирских рейсах в космическое пространство. Мешанина технологий и наук, удивительным образом сливающаяся в монолитное общее целое под чутким руководством Stark Industries. И, конечно же, её прекрасного гендиректора.
Тони находит её – на уровень выше, непринуждённо болтающей с какой-то важной шишкой из партнёров Старка. В одной руке она спокойно удерживает полный бокал с шампанским, другой опирается на стальные трубки перил, стараясь максимально увеличить расстояние между собой и этим типом, но при этом остаться любезной хозяйкой. Старк так не умеет. Если бы его посадили за дипломатический стол, он развязал бы международный конфликт в считанные секунды. Стоя там, внизу, и глядя вверх, на неё, не зная, в сущности, что сказать или сделать, и зачем он вообще пришёл, но не в состоянии развернуться и уйти… В этой дурацкой толстовке, когда она в таком элегантном, скромном, но – нельзя не отметить – очень привлекательном платье. Хотя для него она всегда была привлекательна. Даже в пижаме с принтом боровской модели атома. В голову приходит шальная мысль: будет ли Локи столь же привлекателен в подобной пижаме? О боже, неужели он только что сравнил этих двух?!
Она бросает рассеянный взгляд вниз, придумывая очередную реплику в весьма значимой беседе о незначительных вещах. Старк ловит его – тот труднообъяснимый, таинственный миг узнавания, когда она всего лишь стояла и смотрела на обычного, ничем не примечательного гостя в окружении таких же гостей и вот уже смотрит на Тони Старка.
Но он не успевает поймать фужер.
Тонкостенный хрусталь падает с высоты трёх метров и разбивается вдребезги. Тони стоит в отдалении от балкона, но её испуганный, ошеломлённый взгляд может сейчас сыграть роль пистолетного выстрела. Она всегда теряется в первую минуту опасности. Это позволяло Старку спокойно геройствовать, спасая свою даму сердца из различных ситуаций и получая после этого причитающуюся награду. Иногда, правда, она спасает его – как сейчас, успокоившись, вновь поворачивается к своему собеседнику и заверяет его, что всё в полном порядке. Курок снимается со взвода. Старк их не слышит – просто наблюдает и угадывает по характерным жестам. Вот он предлагает принести ей новый напиток. Она мягко кивает и улыбается, немного нервно, взгляд её так и норовит скользнуть в его сторону. Она боится, что он исчезнет – но больше, чем этого, она боится, что из-за неё он будет разоблачён. Тони виновато прищёлкивает языком и смотрит наверх с наигранным заискиванием, пытаясь угадать её настроение. Он не хотел, чтобы из-за него так сильно сжимались пальчики на блестящем металле перил, бледнея костяшками. Она не может показать волнения и у неё это неплохо получается. Теперь она начнёт злиться на него за то, что он заставил её так переживать и глупо выглядеть. Старк живо представляет себе, как она отчитывает его перед всеми: он сбежал и бросил на неё компанию, хотя оба они прекрасно знают, что компания уже давно и полностью на ней. Уголки губ вздрагивают в беспардонной усмешке. Пока Тони витает в облаках, она избавляется наконец от своего надоедливого спутника. Опирается на перила чуть дрожащими руками. Словно старается взглядом зафиксировать Старка, чтобы тот дал ей возможность спокойно спуститься. Тони отрицательно мотает головой и указывает кивком в направлении, куда исчез её ухажёр. Пеппер недоумённо хмурит брови, но, обернувшись, понимает и делает возмущённое лицо. Он беззвучно смеётся, довольный тем, что удалось её подколоть, и наслаждаясь бесподобным выражением на родном лице. Затем отыскивает глазами многочисленную группу операторов с телекамерами, снимающими зал, указывая на настоящую причину того, почему она не может спуститься и обнять его. Она всё ещё сомневается, касается двумя пальцами бейджика на груди, показывая, что они могут уйти отсюда в её кабинет или любое другое помещение, где не будет людей. Но Старк молчит, и её руки опускаются, а обманчиво хрупкие плечи никнут. Она сдаётся.
С момента, как Пеппер покинул её спутник, не проходит и минуты. Они стоят, глядя друг другу в глаза, и кажется, пытаются сохранить, отпечатать картинку в мельчайших деталях на подкорке сознания. Её подбородок слабо кивает в его сторону, половинки губ приоткрываются, но не произносят ни слова, лишь полслова. Угадывать его нет смысла. Самый первый вопрос, который задают друг другу давно не видевшиеся люди. Банальный, глупый… главный. Преисполненный неподдельной заботы. И в этот момент Старк отчётливо понимает, что ничего не сказал бы ей, даже если бы мог. Ни о Локи, ни о своих сомнениях, ни о кошмарах. Ни ей, ни кому бы то ни было ещё. Он пожимает плечами. Беззаботно спрашивает в ответ. Она делает важно-горделивую мину, показывая, как прекрасно она тут без него справляется, но на губах её играет печальная улыбка. Ему не хочется видеть эту улыбку. Он складывает пальцы так, чтобы они походили на большие круглые очки, и прикладывает их к глазам, изображая из себя страшного знатока наук. Затем бросает скептический взгляд в сторону приглашённых докладчиков и интересуется пожатием плеча, зачем она притащила этих клоунов. Пеппер звонко смеётся и тут же прикрывает ладошкой рот, но продолжает хихикать сквозь пальцы. В это время как раз возвращается её спутник, с новым фужером взамен разбитого, и гендиректору приходится смущённо кашлянуть, чтобы не показаться неучтивой. Она благодарно принимает шампанское и пытается сосредоточиться на разговоре, но всё равно украдкой поглядывает на Старка. И только сейчас, только потому, что она не сможет уже ответить – он прикладывает обе руки к механическому сердцу и раскрывает их ей навстречу…
Старк прощается, не желая прощаться. Она понимает это моментально и, забывшись, бросается к перилам. Не обращая внимания на окружающих, они не сразу реагируют на первые симптомы человеческой паники. Включается сирена, и поверх неё приятный женский голос просит всех немедленно покинуть помещение. Старка приводят в чувство немного другие интонации, но с точно таким же предложением:
– Сэр, во внутреннем хранилище произошла утечка газа. Вам рекомендуется немедленно покинуть помещение.
– Не может быть, чтобы там произошла утечка просто так! Доступ к хранилищу… – Старк повышает голос, уже не скрываясь, перекрикивая стоящий вокруг шум и гвалт спешно встающих со своих мест и пробирающихся к выходу людей.
– Кто-то воспользовался Вашим паролем для входа в систему.
Тони на секунду замирает, а затем неверяще переспрашивает, прижимая гарнитуру к уху и надеясь, что он просто неверно расслышал. Но ответ возвращается ровно тот же: кто-то воспользовался его паролем. Для этого мало просто знать комбинацию цифр и иметь при себе его отпечаток. Нужно было располагать информацией о том, что милая, добрая, сентиментальная Пеппер не закрыла ему доступ, когда мир объявил Старка новым бен Ладеном. Он ведь и сам об этом узнал только сегодня. Так кто мог быть ближе к Пеппер, чем он?
Выяснение обстоятельств этого эпизода покамест откладывается. Тони поднимает глаза на балкон, но его храбрая девочка уже на лестнице, в нескольких шагах от него. Если бы не было его – она бы осталась выводить людей. Она бы в любом случае осталась. Это их хобби на двоих – мир спасать. Просто масштабы разные.
И в этот момент где-то проскакивает искра. Спланированная, случайная – не важно. Пеппер Поттс всегда неплохо бегала на каблуках. Но никто не сможет сбежать от трёх секций железобетона, когда они рушатся вокруг тебя. Взрыв, отгремевший где-то далеко внизу, ощущается на поверхности также, как если бы они стояли в самом его эпицентре. Нижние этажи здания просто схлопываются, как складная клетка фокусника. Последнее, что Старк слышит перед тем, как ему прилетает осколком в голову, это совсем близкое шипение рации и чьи-то возбуждённые голоса, явно признавшие в нём именитого бандита.
Потом его подхватывают двое – сильные руки… и темнота.
Продолжение со 2-ой главы