– Мне скучно, Старк, – безжизненно отозвался Локи, стоя у громадного окна, с которого открывался шикарный вид на никогда не засыпающий ночной город, украшенный тысячами, миллионами огней и огоньков. Он смотрел на тёмно-синее, такое близкое небо, на котором были приколоты еле заметные звёзды, с трудом различимые даже для бога. Убегающие ввысь от шумных тротуаров соседние небоскрёбы сверкали множеством жёлтых стёкол, за которыми жизнь играла даже в такой поздний час. Локи, равнодушным взглядом окинув уже ставший привычным пейзаж, вновь вернулся глазами к ближайшему зданию. Крайслер-билдинг гордо устремлял свой длинный шпиль в небо, словно пытаясь проколоть и взвалить на себя всю его тяжесть. Острые треугольники окон горели ярким светом, отблески которого серебрились на обшивке. Бог склонил голову набок, в сотый раз пробегая глазами по круто изогнутым дугам крыши и чувствуя, как захватывает дыхание и сердце начинает биться чуть быстрее от созерцания этого красивейшего здания. Тяжело вздохнув, он отвёл взгляд, уставившись в никуда. Этот небоскрёб всегда напоминал ему об Асгарде и об их необычной, но привлекательной архитектуре. Наверное, поэтому Локи так ненавидел Крайслер.

– Скучно? И что я должен сделать, принцесса? Станцевать или спеть? Или же пройдём в спальню? От последнего, кстати, я бы не отказался… – пробормотал Тони, раскачивая бокал виски в руке. Допив содержимое одним большим глотком, он зажмурился, тряхнул головой и, наконец, довольно выдохнул. Он сидел на диване, расслабившись, неподалёку от бара, спиной к Локи. Темнота приятно окутывала комнату, пробираясь в мысли и душу и обволакивая собой все внутренности. Тихая ночь же скрывала двух любовников и их запретные, но такие интригующие и необычные отношения.

– Никто ещё не умирал от чрезмерного желания, – мрачно отозвался Локи, отвлёкшись от своих невесёлых мыслей.

Повернувшись, Тони отставил бокал в сторону и, плотоядным взглядом смерив стройную фигуру бога, со притворно сладкой улыбкой в голосе сказал:

– Ну иди ко мне, детка, папочка найдёт способ развеселить тебя.

Локи, резко обернувшись, опасно прищурил глаза и поджал губы. Внезапно появившись у дивана, он наклонился и схватил Старка за горло, впиваясь в него неожиданно острыми ногтями настолько сильно, что на месте сдавливания даже выступила алая, тёплая кровь.

Тони, застигнутый врасплох, распахнул глаза и прохрипел что-то нечленораздельное, не в силах вымолвить ни слова, ни даже какого-либо понятного звука. Обхватив запястье сжимавшей его руки, он заглянул в тёмно-зелёные глаза любовника, в глубине которых плескались безумие и страх, и почувствовал, как его сердце наполняется странным теплом, заставляющим искривить губы в жалком подобии улыбки.

Внимательно вглядываясь в лицо любовника и пытаясь подметить все оттенки его настроений, бог зло и ядовито прошипел, оскалив зубы:

– Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты перестал так со мной обращаться? – Сильнее сжав несчастное горло, от чего Тони издал некий сиплый звук, вероятно, предназначавшийся быть криком, Локи посмотрел в эти неизменно тёмные, насмешливые и холодные глаза, никогда не знавшие страха, что неимоверно его раздражало, и нервно пригрозил, – я когда-нибудь убью тебя и покончу со всем этим фарсом…

Едва договорив, он с ненавистью отбросил Старка на другой конец дивана. Тот, сильно ударившись о его спинку, лишь болезненно охнул, выгнувшись дугой, и еле слышно рассмеялся, откинув голову назад. Глубокие ранки от ногтей разбухли и сочились кровью, стекавшей редкими струйками вниз по шее и оставляя после себя красноватые влажные дорожки.

– Я тоже люблю тебя, Локи, – прохрипел Старк с колкой ухмылкой и устроился на диване поудобнее.

Бог прикрыл глаза на пару секунд, медленно выдыхая и приходя в себя, затем вновь распахнул их и, посмотрев на Тони, внезапно смутился. Озадаченно сдвинув брови, он в нерешительности стоял рядом, чуть опустив голову и смотря на Старка из-под полуопущенных ресниц, пытаясь подавить непонятно откуда взявшийся страх.

– Ну иди уже ко мне, – тихо позвал его любовник, двусмысленно улыбнувшись уголками губ. – Я не сделаю тебе больно.

Локи бросил на него тревожный, будто извиняющийся, взгляд, но, полный детской доверчивости, молча повиновался и быстро забрался на любовника сверху, беззащитно уткнувшись носом в его шею. Тони обвил руками его стройную талию, погладил пальцами позвоночник и скользнул одной рукой под джинсы. Локи довольно заурчал, расслабляясь под умелыми прикосновениями, и почувствовал, как плавно возрастает его возбуждение.

Они молчали, потому что им были не нужны слова, чтобы понимать друг друга, речь заменял язык жестов и прикосновений. Оба прекрасно знали, когда говорить, а когда следует лишь коснуться желанного тела, чтобы сообщить что-то важное.

Так было и сейчас: требовалась лишь пара прикосновений, чтобы бог успокоился и почувствовал себя в безопасности. Старк знал, что в какой-то мере он находится в ответе за это непонятное существо, которое уже познало жестокость, но при этом ещё не до конца вышло из детства, поэтому старался не сердиться на его шалости и по возможности всё спускать ему с рук. Воспитывать его он не собирался, но получить для себя выгоду – почему нет?

Локи же, просияв, потёрся кончиком носа о щёку Тони, спустился ниже, проведя им по колючей бородке, скользнул вниз по шее, размазывая продолжавшую сочиться кровь по коже, а затем начал нежно её слизывать, присасываясь жадными губами к каждой оставленной им ранке, крепко при этом держа и царапая подбородок любовника точёными пальцами. Насытившись, бог мягко и ласково оставил множество горячих и исцеляющих поцелуев на шее Тони, затем поднял голову и посмотрел на него блуждающим взглядом. Его нос, губы и подбородок были испачканы влажной кровью, словно он только что растерзал и сожрал некое животное, и это должно было выглядеть дико, но выглядело как никогда привлекательно.

Оглядев лицо любовника, Старк с глухим стоном впился в его холодные губы грубым и жарким сухим поцелуем, проникнув языком в рот настолько глубоко, что Локи чуть не подавился. Одной рукой сжав его ягодицу, а другой резко схватив за волосы, он намотал их на кулак и, больно дёрнув, заставил вскрикнувшего бога отвечать и повиноваться. В неистовом поцелуе Тони мстительно искусал бледные губы любовника, с удовольствием подмечая застывший в его глазах ужас.

Через какое-то время он грубо наконец оторвал от себя растерянного, но возбуждённого Локи, погладил большим пальцем его слабо кровоточащие губы, размазал кровь по его щекам и острым скулам и спросил, усмехнувшись:

– Так что там было про скуку, вампирчик?

Локи, еле уняв дыхание и бешеное сердцебиение, опасливо покосился на Старка, но увидев, что тот смотрел на него по обыкновению холодно, слегка успокоился и устроился головой на его груди, всё ещё подрагивая всем телом. Тони, прежде чем привычно зарыться в чёрных волосах, выпутал клок этих самых вырванных волос из своих пальцев и небрежно кинул его на пол. Помассировав виски любовника лёгкими прикосновениями, тем самым заставляя его расслабиться, он снова задал свой вопрос:

– И всё же? Поделись со мной. Больше ведь не с кем…

Локи судорожно сглотнул, услышав последнюю фразу. На эту остроту не хотелось даже реагировать, но Локи знал, что сделает с ним Старк, если он не ответит, поэтому бог еле заставил себя неуверенно вымолвить:

– Всё… мне всё приелось… надоело и… опротивело. Я не могу жить в спокойствии, ты знаешь. Раньше всё казалось новым, удивительным, необычным, а теперь… – Локи облегчённо выдохнул, почувствовав, что он начал расслабляться, постепенно выговариваясь, – даже с тобой всё становится рутинным. Я же хочу… Разнообразия. Не знаю. Разрушения. Жестокости. Крови, может быть… – и, прежде чем Тони успел съязвить, он быстро и со смехом добавил, – Нет, твоей мне мало. Незачем жить, если ты не чувствуешь биение этой самой жизни. И я был создан для того, чтобы править, а не влачить жалкое и скучное существование в каком-то второстепенном мирке.

Старк почти оскорбился. Почти.

– Детка, я не могу понять: наши отношения тебя больше не устраивают? По-моему, – Тони ухмыльнулся, – в них достаточно крови и жестокости. – Погладив Локи по всё ещё испачканному носу, он, немного помолчав, добавил, – вообще-то, я смело могу сказать, что я владею частью этого вполне себе развитого мира…

– Но только частью, – презрительно перебил Тони бог и, выводя непонятные знаки на его груди, тяжело вздохнул. – Мне и целого мира мало.

– Твои аппетиты меня пугают, – со смешком сказал Старк. – Но, хэй, это же идеальное место для начала.

Локи приподнялся и посмотрел на него непонимающим взглядом.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, слегка нахмурившись.

– Мы всегда сумеем выжить… В любой ситуации. Ты и я, – туманно начал Старк, но Локи тут же ухватил направление его мысли и глаза вспыхнули шальным изумрудным светом.

– Продолжай…

– Даже если будем играть с огнём. А что, если мы немного увеличим масштабы и… поиграем с этим миром? – вкрадчиво спросил Тони, приподняв одну бровь. – Знаешь, детка, ролевые игры и всё такое, я уверен, что тебе понравится.

Локи застыл на пару секунд, хлопая удивлёнными глазами.

– Тони, ты гений, – восхищённо прошептал он и прижался к губам любовника с ненасытным тёплым поцелуем. Старк, коротко ответив, оторвался и ухмыльнулся.

– Цени, оленёнок.

Локи же, загоревшись идеей, в красках начал представлять себе различные картины будущего «порабощения» Мидгарда.

– Вдвоём мы сможем запросто захватить этот мир. Только подумай, как забавно будет обдурить всех этих петухов из ЩИТа, которые будут думать, что ты на их стороне… А Тор! – Бог весело рассмеялся и провёл руками в воздухе, сотворив трёхмерную проекцию. – Только представь, Тони, что мы можем устроить вдвоём. Ты и эта ваша призрачная команда будет преследовать меня, ловить, и в её главе будешь ты, а я буду с вами играть, давая себя поймать и снова сбегая…

Локи, увлёкшись, развивал свою идею, наглядно иллюстрируя её различными магическими образами. Тони же постоянно вставлял ехидные комментарии, постепенно вникая в замыслы любовника и корректируя план их действий. С отстранённой улыбкой наблюдая за оживившимся богом, он чувствовал некое зудящее возбуждение от предстоящих событий, был горд собой и удовлетворён тем, что нашёл для мальчика подходящую «игрушку». Бережно убрав длинную блестящую прядку за его ухо, он погладил дитя по щеке и, получив в ответ открытый и радостный взгляд, почувствовал, как уже знакомое тепло разливается по груди, заполняя собой всё его существо.

Проведя в разговорах и спорах почти до самого рассвета, они, уставшие, но невероятно довольные, наконец заснули в объятиях друг друга на том же диване с одной и той же мыслью в головах: «И если мы не завладеем этим миром… им не завладеет никто».