Приносим свои извинения за неожиданный перерыв - у администрации случились небольшие технические проблемы, но все обязательно получат свои подарки!

Для:  Кселен
От: Ариола

Название: Идолопоклонник
Персонажи: Тони Старк/Локи, Пеппер, Стив Роджерс.
Жанр: романс, ангст
Рейтинг: PG-13
Размер: мини, 2300 слов
Примечания: Использованы цитаты из «Американских богов» Нила Геймана
Предупреждение: Возможный ООС персонажей
Дисклеймер: Нам ничего не принадлежит. Ни Локи, ни Старк, ни даже Дубина. К нашему великому сожалению.

– Тони.
Старк застегивает манжеты рубашки. Затягивает узел галстука, поправляет запонки и одергивает рукава смокинга. Натягивает на лицо маску ребячливой ироничности так же, как надевает костюм. И еле сдерживается от того, чтобы вздрогнуть, когда маленькие женские ладони ложатся ему на плечи, разглаживая ткань.
– Замечательно выглядишь, Тони.
Энтони улыбается, оборачиваясь. Заправляет выбившуюся из прически Пеппер рыжую прядь ей за ухо и проводит равнодушным взглядом по обнаженным плечам. Он знает, что она любит его как друга. Не уверен в том, что как любовника. Лишь одно ему известно точно: ее глаза светлые, чистые, без намека на ехидное, ярко-зеленое безумие.
Пеппер невысокая, хрупкая и совершенно земная. С мягкими чертами лица, слабыми женскими руками и жестким корсетом принципов внутри. Старку когда-то нравилось все это. До того, как он столкнулся с нечеловеческой сталью и силой чужого тела. До того, как встретился с безумием знания неземного лицом к лицу. До того, как познал грех идолопоклонства.
«Одели меня даром твоим…»
– Тони? Ты в порядке? – Пеппер заглядывает ему в глаза. Ее маленькие пальцы цепляются крепко за его локоть, и Энтони ловит себя на мысли, что последнюю минуту шел по коридорам, спускался на лифте Башни совершенно безмолвно и где-то потеряв свою, с таким трудом надетую на лицо смешливую гримасу.
– Все в порядке, Пеппер, – он улыбается ей углом рта, а потом смеется, ломко и чуть скрипуче, ероша свободной рукой свои волосы. – Просто новый проект в мастерской не дает мне покоя.
Мисс Поттс хмурится. Ее рыжие брови сводятся к переносице, а кончик носа забавно дергается. Энтони молится (по крайней мере, ему кажется так), чтобы она не начала задавать вопросы.
Пеппер вздыхает:
– Тони, я надеюсь, это не очередной костюм, – она улыбается уголком губ, хлопает его ласково по предплечью.
– Нет, Пеп, – Старк прикрывает глаза, благодаря про себя того, кто покровительствует плутам, – это не костюм.
– Покажешь потом? Наверняка это что-то невероятное, – ее голос теплый и любопытный. Энтони должен сделать что-то – приобнять ее, может быть, поцеловать в щеку, а вместо этого он думает о том, что если заметила Пеп, то могут заметить и остальные.
Они садятся в машину – Старк отмечает про себя то, как Пеппер, чуть смущаясь, улыбнулась Хэппи. Ткань платья мисс Поттс шелестит, когда Пеппер оправляет подол, а Тони откидывается на спинку сиденья, закрывая глаза и вслушиваясь в почти неслышный ход машины. Шины шуршат об асфальт.
Энтони чувствует себя заложником собственного мозга. Лжецом, сумасшедшим, скрывающим постыдную тайну собственного безумия от близких. Возможно, так чувствуют себя те, кто стал зависим от наркоты. Вот только у него нет возможности улететь от очередной дозы, и он просыпается в ужасе и с криком, когда в его голове, в его сне проносится низким, гипнотизирующим голосом: «Доброго дня, Человек из железа. Пожаловали с чем сегодня вы?»
Пеппер спрашивает, почему он не спит с ней в одной постели. Старк отговаривается работой.
Ей не стоит знать, с каким слетающим с губ криком он просыпается.
«И на закате дай мне облегчение и благословение твое».
Это похоже на самое настоящее помешательство.
Машина плавно тормозит, и Старк, распахнув дверь, выходит. Придерживает ладонью створку и протягивает руку Пеппер, помогая ей выйти. Его слепят яркие вспышки камер репортеров, и он улыбается широко и неестественно.
Стервятники.
– Напомни, что это за мероприятие? – Энтони машет ладонью в объективы камер. Черные ботинки выделяются кляксой на фоне алой ковровой дорожки. Крик, громкий безумный крик толпы вокруг оглушает, и Старк едва сдерживается от того, чтобы не поморщиться.
– Тони! – возмущенный шепот долетает до его уха, и острый локоток Пеппер впивается ему в бок. Больно. – Ты что совсем не интересуешься?..
– Пеппер, ты сказала мне надеть костюм – я надел, – он на миг устало хмурится, чтобы в следующую секунду снова бросить веселый самоуверенный взгляд в очередную камеру, – а узнавать, зачем...
– Ты невыносим, – мисс Поттс поджимает губы, и они наконец проходят сквозь живой коридор толпы. Портье приветствует их, и Старк подавляет желание ослабить галстук. Он чувствует себя неуютно. Он чувствует давление взглядов, прикованных к нему, шепоток, разнесшийся при его появлении, и чужое жадное любопытство. Оно душит его, как жертвенную лошадь на алтаре.
Пеппер теряется где-то в толкотне людей, затянутых в дорогие костюмы, украденная каким-то оплывшим чиновником, желающим поговорить. Яркие, слепящие лампы окрашивают все вокруг в желтоватые неестественные цвета. Шепоток становится громче, и Старк передергивает плечами, разворачиваясь на каблуках туфель, замечая, что какая-то блондинка целенаправленно движется к нему.
Ему не до женщин.
Он хочет вознести молитву своему богу, но его нет. Тот пойман, заточен и скрыт.
«Поцелуй твой слаще меда, и прикосновение твое обжигает, как пламя, и я боготворю его».
Энтони нужно выпить.
Он улыбается иронично, здороваясь со смутно знакомыми и незнакомыми, сыплет какими-то фразами, не оседающими у него в мозгу и, наконец, приземляется за высокой стойкой бара.
– Односолодовый виски, – бросает он худощавому мальчишке – высокому, скуластому, с темными кудрями – смутной тени воспоминания, и тот кивает понятливо, уже потянувшись за бутылкой, но останавливается, прерванный низким, бархатистым голосом:
– Не наливайте ему, – Капитан Америка приземляется рядом – массивный, широкоплечий, словно языческий бог, и в то же время совершенно непохожий на него. Тони знает. Он видел. Он говорил и молился. – Ему сегодня нельзя пить.
– С каких это пор ты решаешь за меня, Спящая Красавица? – Старк сдерживается от того, чтобы сморщиться, играюче, дурачась, подпирает подбородок ладонью и рассматривает Роджерса в упор, как детишки рассматривают скелет мамонта в музее. – И какого черта ты здесь делаешь, Кэп?
– Возможно, с тех пор, как ты сутками запираешься в мастерской, отвечаешь на одно из двадцати сообщений Фьюри и игнорируешь общие собрания? И тебе привет, Старк.
Тони морщится на это заявление. Смотрит на бармена, сверлящего его своими зелеными глазами с каким-то поистине религиозным восторгом, и вздыхает.
– Дай мне выпить. Один бокал – и ты можешь спрашивать о чем угодно.
– Один бокал – и ты не пьешь весь оставшийся вечер, – Стив щурится, улыбаясь, и кивает мальчишке-бармену, чтобы тот налил Энтони выпить. – Так какого черта, Старк?
– Что именно, Сосулька? И я тоже задал тебе вопрос. Какого ты здесь делаешь, Стив?
– Если ты не помнишь, я – живая легенда, – Роджерс морщится на этих словах, а Тони вспоминает настоящую живую легенду. Мифическую и завораживающе невозможную. Божественно зеленоглазую. – И как выяснилось, должен посещать все эти... мероприятия. Хуже, чем в войну.
– Это когда ты был символом, а вокруг тебя танцевали девчонки в полосато-звездном? – Старк вскидывает бровь, пряча за своей усмешкой горечь, и делает глоток из стакана, поставленного перед ним барменом. Алкоголь обжигает небо и глотку.
– Старк, не уходи от темы!
– Что ты хочешь услышать, Стивен?
Они смотрят друг на друга. Пристально, глядя в глаза. Тони покачивает в своих пальцах низкий стакан. Роджерс же опирается на локти, и кажется, что вместо позвоночника у него прямой металлический шест. Он напряжен.
– Может быть, то, что я занят чертовски важными разработками? Или то, что мне неинтересна вся та душеспасительная и мозгопромывающая чушь, что несете вы с Фьюри?
– Тони!
– Чего ты хочешь, кэп? – Старк устало ставит полупустой стакан на стойку бара и закрывает лицо ладонями. – Покопаться в моей жизни? Отвратительная идея.
Действительно отвратительная. Энтони нервно дергает плечом. Он знает, что начинает срываться, и Роджерс своими вопросами подводит его к черте.
Ему не стоит знать, что Старк безумно верует в бога, который чуть не поработил, чуть не уничтожил их мир. Что он – последователь, судорожно читающий молитвы, просыпаясь от кошмаров.
Что тогда, после их победы, его сначала вело любопытство ученого и жажда знания, а потом неистовое желание быть ближе к существу, божеству, говорящему мягким низким голосом о других мирах, мириадах звезд и невероятных знаниях. Так непохоже на то, как тот рычал, шептал, грозил Мстителям и Фьюри. Это подкупало и завораживало.
Это манило и привязывало.
Подводило к черте.
Невозможно.
«Пусть иду я сквозь тьму без ущерба и страха, и пусть приду к тебе снова, чтобы спать с тобой рядом и любить тебя…»
Старк не думал, что это выльется в погоню за призраком, когда стоял на площадке, вместе с остальными Мстителями, провожая Тора и его брата. Не знал, что ему будет сниться. Не знал, что будет шептать.
А если бы и знал, то...
«Хочешь, расскажу тебе о Хельхейме, Человек из Железа?»
...все равно не смог бы отказаться.
Он тянется к своему стакану и только сейчас с изумлением замечает, что тот снова полон. Мальчишка-бармен сверкает смущенной улыбкой и опасливо стреляет взглядом зеленых глаз в сторону отвернувшегося Кэпа.
– За счет заведения, – голос юноши шелестит тихо, почти неслышно, и Старк ему благодарно кивает. Подносит стакан к своим губам и, скривив улыбку, бормочет, почти не раскрывая губ:
– В следующий раз налей мне содовой, хорошо?
Мальчишка кивает.
Энтони смотрит на светлые запястья, синие вены, просвечивающие сквозь тонкую кожу, и думает, что тот похож на морок. На вестника чего-то. Он цепляется за эту мысль, как цепляется взглядом за тонкую чернильную прядь волос, мазнувшую по бледной щеке.
– Старк. Старк! – Кэп окрикивает его, и Энтони отвлекается. Отвлекается от ловких узких ладоней и хитрого зеленого взгляда. – Ты в порядке?
Энтони смотрит на него недоуменно. Он потерялся в своих мыслях, забыл о Капитане, сидящем рядом с ним, и тяжелой ладони, что лежит на его плече.
Он запутался.
– Ваша содовая, сэр, – бармен – невысокий и ярко-рыжий – ставит перед ним высокий стакан, и Старк замирает, разглядывая его. Мальчишка, только что наливавший ему, был высок и темноволос. С яркими зелеными глазами.
Как морок. Как вестник.
Это невозможно.
– Хэй, парень. Тут же был другой бармен, верно?
– Простите, сэр? Здесь был только я.
Кровь потоками приливает к его конечностям.
Наверное, это последняя стадия.
Наверное, ему стоило обратиться к психологу. Раньше, много раньше.
Но сейчас ему совершенно все равно.
– Тони... – Роджерс тянет растерянно, глядя на загоревшегося Энтони.
– Это мои дела, Стив, – Старк встает, отряхивает рукава своего смокинга и хлопает капитана по плечу. В его крови горит неукротимым пламенем пожар предвкушения.
– Ты сказал, что я могу задавать любые вопросы, – Стив смотрит на него обеспокоенно, но Старку плевать. Огонь зовет его. Заставляет двигаться и искать действия.
– Да. Но не сказал, что отвечу на них. Прости, кэп.
– Не извиняйся, – Стив улыбается.
Тони кивает ему на прощание и теряется в толпе. Сталкивается с людьми, говорит каждому пару фраз. Он словно находится в вечном движении – хаотичном, нелогичном броуновском движении разгоряченных потных тел. Энтони душно здесь. Душно, тяжело и противно. Но он не останавливается в своем поиске.
– Тони! – окрикивает его Пеппер, но он лишь скользит взглядом по ней, затянутой в тугой шелк синего платья, и продолжает искать. Безнадежно, безуспешно, зная, что это бессмысленно. Потому что подобное – невозможно. И все же что-то, словно божественное провидение, гонит его вперед.
Месяцев пять назад Тони не верил в бога. Сейчас он язычник, гоняющийся за собственным, выточенным из баек, лжи и полыхающего льда идолом.
Тогда он думал, что знает если не все, то слишком много, чтобы верить в сверхъестественное. Сейчас он нелогично верит в силу собственной молитвы.
Он видел знамение.
И Тони бросается с мысленным криком, громкой надеждой и невероятным отчаянием в толпу. Он гонится за призраком, которого нет, который ему – он знает, чувствует, логически предполагает – мерещится.
Но нет. Он видит – след, морок, божественное явление. Темные волосы, зеленые глаза и тонкие, соблазнительно и язвительно искривленные губы.
Тони не сдерживается.
– Локи.
Старк выдыхает это, как произносят молитву. Тихо и с благоговением страждущего. Бог лжецов, затянутый в узкий черный костюм, с улыбкой склоняет голову к плечу и разглядывает его молча. Он весь – совершенно неземной. Тони хочется его коснуться. Провести ладонью по черным локонам, тяжело лежащим на плечах, по светлой коже лица и шеи, почувствовать естественную сталь чужого тела. Желание, богохульство, грех.
Полчаса назад он не надеялся даже увидеть его.
– Привет, Железный Человечек, – зеленые глаза лукаво блестят в свете ламп, и бог касается губами края полупустого бокала. Делает глоток, и Энтони завороженно следит за тем, как двигается кадык под мраморной кожей. Бог держится уверенно. Невыносимо уверено. – Нашел меня сегодня ты.
– Локи? – Старк совладевает наконец с собой и делает шаг вперед. Как зачарованный. Заколдованный вызовом и бесконечностью во взгляде напротив. Он делает шаг вперед. – Локи, что ты здесь делаешь?
Тот наматывает на палец черный локон, ставит на поднос проходящего мимо официанта пустой бокал. Улыбается проплывшей в толпе рядом девушке.
– Бежал я, как бежал бы любой, от участи, что мне грозила, – Локи пожимает плечами, и Энтони с жаждой следит за тем, как ткань натягивается на широких плечах. – А здесь же я... Ты мог бы догадаться...
– Локи, – Старк дышит. Вдох и выдох. Он знает, что на него устремлены десятки взглядов.
Его сердце бьется, как бьется жертвенная лань в тисках капкана.
Бог лжи и коварства подносит ладонь к губам. Прикрывает глаза.
– Все знанье мира, Старк. Ты жаждешь, знаю я, – его голос тих и соблазнителен. И Тони уверен, как уверен в собственном знании основ механики, никто кроме него не слышит этот почти шепот. – Могу тебе я дать... В обмен, конечно, на...
– Все, что захочешь, – он произносит это словно молитву.
– Нелепо говоришь ты. Как будто бы влюблен, – Локи изгибает иронично бровь, и Энтони смеется. Открыто и впервые за сотни дней.
– Я не влюблен. Я – идолопоклонник, – Старк протягивает руку, и ему плевать на шепот и взгляды. – Пойдешь со мной?
Он знает, что приносит себя в жертву. Самоубийца, смертник, самонареченный верховный жрец. Он добровольно кладет себя на алтарь. Алтарь полузабытого бога.
Локи приподнимает уголки губ на это. Благосклонно склоняет голову к плечу, и Тони срывается с места. Идет тяжело и уверенно, стараясь не перейти на бег. Чужой шепот, яркий гул переливающихся голосов несется за ним, ложится мантией на его плечи, криком плакальщиц, провожающих на смерть.
Старку плевать.
Он не видит удивленного и довольного лица Пеппер, недоумевающего и растерянного Роджерса.
Энтони не помнит, как они оказываются в машине, а потом в его Башне – картинки безумно перемешивающейся мозаикой проносятся перед его глазами. Не помнит, как они добираются до его спальни, и лишь молитвой в его голове несутся мысли.
«Боготворю тебя всем, что только есть во мне и в душе моей, всем тем, чем был я и в мечтах моих…»
Они сталкиваются. Ладонями, губами. Вплавливаются друг в друга со всей невозможной страстностью и безумием. Как если бы им осталось жить, дышать дни, часы, минуты. Они шарят слепо, пытаясь избавиться от своей одежды, добраться до голой кожи друг друга, и путаются в слоях ткани. И мысли их путаются.
Зависимость. Ярость. Страсть.
Энтони утыкается лбом во влажное от пота плечо бога, смеется низко и хрипло и шепчет, стонет, возносит молитву: «Локи».
Бог смеется и улыбается шало и сумасшедше, как будто добровольно спрыгнул с Радужного моста. Перед его глазами такие же звезды.
– Ты богохульник, Старк.
– Нисколько.

@темы: Tony/Loki, FrostIron Secret Santa 2014, Mini, PG-13, fanfiction